Россия
Источник: tass.ru

При этом замглавы МИД РФ отметил, что в целом Москва считает, что формат G7 устарел и не отражает расстановку сил на международной арене

Предложение президента США Дональда Трампа о проведении саммита Группы семи в расширенном формате с участием РФ, Австралии, Индии и Южной Кореи интересно Москве. Об этом заявил в пятницу замглавы МИД РФ Сергей Рябков в открытом интервью первому заместителю генерального директора ТАСС Михаилу Гусману.

"Отношение [у РФ] заинтересованное. Мы, конечно, изучаем то, что было предложено президентом США," - сказал Рябков, отвечая на вопрос об инициативе Трампа.

При этом замглавы МИД РФ отметил, что в целом Россия считает, что формат G7 устарел и не отражает расстановку сил на международной арене. По словам высокопоставленного дипломата, Москва отдает приоритет взаимодействию в рамках Группы двадцати и БРИКС.

"Я считаю, что "cемерка" в том виде, в котором она была представлена с американской стороны, отражает несколько однобокий взгляд на проблемы хотя бы в силу того, что среди приглашенных в эту группу нет КНР", - резюмировал Рябков.

30 мая пресс-пул Белого дома сообщил, что Дональд Трамп переносит саммит G7 с конца июня на сентябрь и планирует пригласить на него Россию, Южную Корею, Австралию и Индию. Канада и Великобритания уже высказались против расширения G7 за счет включения России, а Южная Корея и Австралия, в свою очередь, приняли приглашение американского лидера.

Китай
Источник: ru.cbonds.info

Новый банк развития БРИКС /НБР/ впервые выпустил облигации на международном рынке капитала с целью собрать деньги для борьбы с COVID-19 и выпустит облигации в Китае в последнем квартале 2020 года. Об этом заявил виде-президент и главный финансовый директор НБР Лесли Маасдорп /Leslie Maasdorp/.

В эксклюзивном интервью ИА Синьхуа он заявил, что выпущенные банком облигации на международных рынках являются трехлетними облигациями стоимостью 1,5 млрд долл. США, направленными на реагирование на COVID-19, и чистая выручка от облигаций будет использована для финансирования деятельности государств-членов банка в области устойчивого развития, включая предоставление им кредитов в рамках программы чрезвычайной помощи.

Лесли Маасдорп отметил, что такие экстренные займы могут быть использованы для финансирования расходов, непосредственно связанных с борьбой со вспышкой COVID-19, а также для поддержки правительственных мер, способствующих восстановлению экономики в странах-членах банка.

"Данный выпуск облигаций стратегически важен для решения экономических и социальных проблем, с которыми сталкиваются наши государства-члены в борьбе со вспышкой COVID-19", - добавил он.

"Пандемия создает проблемы для нашей работы, но мы скорректировали нашу рабочую модель и работали в обычном режиме с помощью облачных технологий", - сказал Лесли Маасдорп, добавив, что строительство штаб-квартиры банка в Шанхае идет по графику.

"Мы поддерживаем валюты наших стран-членов и уверены в китайском юане", - сказал он.

Ранее банк предоставил Китаю и Индии кредиты в рамках программы чрезвычайной помощи для борьбы с COVID-19.

НБР, созданный Бразилией, Россией, Индией, Китаем и ЮАР, официально открылся в июле 2015 года.

Россия
Источник: www.finmarket.ru

Правительство ЮАР обнародовало десятилетний план инвестиций в инфраструктуру объемом 2,3 трлн южноафриканских рэндов ($133 млрд). Новые инфраструктурные проекты, как ожидается, создадут более 1,8 млн рабочих мест и поддержат восстановление экономики ЮАР после кризиса, вызванного пандемией коронавирусной инфекции, сообщает агентство Bloomberg.

Президент ЮАР Сирил Рамафоза заявил во вторник, что пандемия коронавируса повысила необходимость наращивания инвестиций в экономику. ВВП ЮАР в 2020 году, как ожидается, сократится не менее чем на 7%.

"Мы поставили инфраструктурные проекты в центр стимулирующих мер, необходимых, чтобы наша экономика перешла к устойчивому восстановлению, - заявил Рамафоза. - В долгосрочной перспективе эти инвестиции увеличат потенциал нашей экономики, позволят сократить стоимость транспорта и повысить надежность услуг электроснабжения и других коммунальных услуг".

Ограничения, введенные властями ЮАР в конце марта для сдерживания распространения коронавируса, были одними из самых жестких в мире. Несмотря на то, что ограничения уже были смягчены, рост числа банкротств в бизнесе и потери рынка труда не ослабевают. Количество случаев заражения COVID-19 в ЮАР уже превысило отметку в 100 тыс.

Ранее Рамафоза обнародовал пакет мер поддержки экономики объемом 500 млрд евро, однако затем заявил, что этого будет недостаточно, чтобы вернуть экономику к росту.

В настоящее время правительство ЮАР изучает 276 проектов в сфере строительства жилья, а также в энергетике, транспортном секторе и водоснабжении. Власти страны пообещали создать возможности для инвестиций в "зеленые" технологии, подтвердив, что рассматривают возможность выпуска "зеленых" инфраструктурных облигаций.

Новый банк развития, учрежденный государствами БРИКС, обеспечит финансирование проектов и может инвестировать в "зеленые" инфраструктурные бонды, заявил вице-президент и финансовый директор банка Лесли Маасдорп.

Помочь ЮАР с финансированием инфраструктурных проектов пообещали также Всемирный банк, Банк развития ЮАР и Африканский банк развития.

Россия
Автор: Алина Маловичко
Источник: www.infoshos.ru

В период мировой пандемии коронавируса страны вынуждены обращаться в международные финансовые организации, которые в свою очередь предлагают разные программы помощи. Новый банк развития (НБР) БРИКС является одной из таких организаций, которая предлагает выделить странам-участницам БРИКС кредиты общей суммой в $10 млрд на борьбу с распространением COVID-19. По словам вице-президента НБР Владимира Казбекова, средства могут пойти на выплаты медицинским работникам, закупки медицинского оборудования и средств защиты.

Главная цель деятельности банка – финансирование инфраструктурных проектов и программ устойчивого развития в государствах-членах БРИКС, а также в развивающихся странах. В начале 2020 года российское Аналитическое кредитное рейтинговое агентство (АКРА) присвоило Новому банку развития наивысшие кредитные рейтинги по международной и национальной шкалам на уровне «ААА» и «AAA (RU)», что стало очередным шагом в развитии НБР как международной финансовой организации.

На сегодняшний день Совет директоров Нового банка развития БРИКС одобрил более 50 инвестиционных проектов на общую сумму $17 млрд. В условиях глобального противодействия COVID-19 НБР активно задействует свои программы экстренной адресной помощи странам БРИКС. Первой из них стало предоставление в марте Китаю кредита размером $1 млрд.

В начале мая Индия также получила поддержку от банка на $1 млрд. Кредит был предоставлен в рамках программы чрезвычайной помощи по оказанию содействия правительству Индии в борьбе с распространением коронавируса, а также для снижения социальных и экономических потерь.

16 июня НБР разместил 3-летние облигации на $1,5 млрд, направленные на борьбу с коронавирусом. Согласно данным банка, чистые поступления от выпуска облигаций будут использованы для финансирования деятельности в области устойчивого развития в странах-членах БРИКС, включая кредиты на оказание чрезвычайной помощи. Организаторами размещения выступили крупные международные кредитно-финансовые организации: Citigroup, Credit Agricole CIB, Goldman Sachs, HSBC и JP Morgan.

На внеочередном заседании Совета министров иностранных дел БРИКС глава МИД РФ Сергей Лавров рассказал о создании в рамках НБР кредитного инструмента для финансирования проектов по экономическому восстановлению в странах БРИКС после пандемии. Как отметил Лавров, на эти цели предполагается направить $15 млрд.

По мнению временно исполняющего обязанности директора Института Дальнего Востока РАН Алексея Маслова, Новый банк развития БРИКС пока не сыграл большой роли в борьбе с COVID-19, поскольку он изначально не был ориентирован на работу в кризисных условиях.

Эксперт обращает внимание на то, что в период пандемии пострадали почти все области хозяйства. «Прежде всего, необходимо восстановить наиболее пострадавшие сектора экономики, производство и инфраструктуру», - отметил Маслов.

В нынешних условиях Всемирный банк (ВБ) также оперативно предоставляет рекордные объёмы помощи. Группа Банка планирует предоставить в течение 15 месяцев $160 млрд в виде грантов и финансовой поддержки наиболее пострадавшим развивающимся странам. Помощь будет направлена на укрепление систем здравоохранения, социальной защиты, поддержку бизнеса и сохранения рабочих мест, а также закупки медицинского оборудования и товаров. Как отмечается, эта помощь является самой масштабной антикризисной программой в истории Банка.

Так, Всемирный банк выделил Узбекистану $95 млн на предоставление денежных пособий малообеспеченным семьям и разовых выплат безработным. Индия тоже получила пакет чрезвычайных мер на сумму $1 млрд, который был направлен на поддержку системы здравоохранения страны. В рамках проекта по борьбе с коронавирусом Таджикистану было выделено $11,3 млн. Помощь оказывается путем модернизации медицинских учреждений, оборудования и защиты социально уязвимых слоев населения.

По оценкам Всемирного банка, мировая пандемия COVID-19 приведет 71 млн человек к крайней нищете. В связи с этим, Банк активно поддерживает остронуждающиеся страны. Например, в Пакистане финансирование помогает укрепить систему здравоохранения, а также смягчить социально-экономические проблемы.

Международный валютный фонд (МВФ) тоже не остается в стороне. В качестве поддержки Совет управляющих МВФ одобрил отсрочку на полгода обслуживания долга перед фондом для 25 стран-членов. По словам главы МВФ Кристалины Георгиевой, более 90 стран запросили финансовую поддержку в связи с COVID-19. В свою очередь представители фонда одобрили объем помощи в виде $100 млрд.

Как отмечает Алексей Маслов, Новый банк развития БРИКС пока не конкурирует с ВБ или МВФ по суммам кредитных выплат. Структуры, скорее, дополняют друг друга, поскольку кредиты от МВФ, например, выделяются на такие области, которые сегодня НБР не рассматривает, в частности, развитие новых систем образования.

Если НБР будет постепенно расширять сферы кредитования, а также сможет выделять более крупные суммы кредитов, то тогда он сможет стать серьезным конкурентом МВФ, добавил эксперт.

Важно отметить, что на сегодняшний день Новый банк развития БРИКС направляет помощь преимущественно странам-участникам Организации. Несмотря на это, у Банка есть все шансы расширить свои возможности путем принятия новых членов.

Согласно заявлению экс-замминистра финансов России Сергея Сторчака, на предстоящем саммите БРИКС в Санкт-Петербурге могут объявить новых участников Нового банка развития. Включение других государств может расширить перечень инфраструктурных проектов, а также привлечь новые средства для выдачи займов.

Россия
Источник: plusworld.ru

В 2020 году Россия председательствует в БРИКС. Нашей стране достался очень сложный год для обеспечения результативности сотрудничества и построения фундамента для дальнейшего развития. Среди приоритетов председательства Российской Федерации в БРИКС в области финансов необходимо отметить содействие наращиванию потенциала Нового банка развития, а также развитие и интеграцию платежных систем стран БРИКС, считает Алексей Маслов, председатель группы пользователей SWIFT в России и сопредседатель комитета по платежным системам Ассоциации банков России.
Время от времени появляются сообщения о том, что в рамках БРИКС будет создана единая платежная система с рабочим названием BRICS Pay. Разговоры об этом идут уже некоторое время. Сначала речь шла о возможной интеграции существующих в странах БРИКС карточных (розничных) локальных (национальных) платежных систем.

В 2019 году стало очевидным, что такой проект маловероятен. В России, Китае, Индии и Бразилии существующие системы хорошо развиты, и этот проект не вписывается в их стратегии.

Лет 15–20 назад ситуация с платежными системами в мире казалась простой и предсказуемой. Ведущие международные розничные платежные системы (карточные системы и системы денежных переводов без открытия счета) продолжали быстрое развитие, и становилось очевидным, что они выигрывают конкуренцию у локальных и региональных систем. Причины для этого заключались в том опыте, который уже накопили эти платежные системы, и возможности использовать этот опыт в развивающихся странах.

Необходимо отметить, что современные ведущие международные платежные системы (всего 7 систем – 5 из США (Visa, Mastercard, Diners Club, Discover, American Express), одна из Японии (JCB) и одна из Китая (UnionPay) – также начинали свой бизнес на рынке только одной страны.

В 2002 году была создана национальная платежная система Китая China UnionPay. Инициаторами создания выступили Госсовет КНР и Народный банк Китая. Ее акционерами являются более 200 финансовых институтов, крупнейшему акционеру принадлежит не более 6% акций. Используя мощнейшие экономический и демографический потенциалы, а также покупательную активность населения и сложившиеся на тот момент условия в КНР, система очень быстро развивалась, и уже к 2010 году, по данным исследовательской компании Retail Banking Research, China UnionPay обогнала Visa и стала крупнейшей в мире карточной платежной системой по количеству эмитированных карт. Такое стремительное развитие, несомненно, оказало влияние на планы многих регуляторов и ведущих финансовых институтов.

В 2011 году в Бразилии возникла ассоциация Elo, фактически принадлежащая трем банкам (Banco do Brasil, Bradesco, Caixa). В 2012-м была создана система RuPay в Индии. В 2014 году в России была создана Национальная система платежных карт (НСПК), а первые карты «Мир» были эмитированы в декабре 2015 года. Уже сейчас карты «Мир» принимаются в Республике Армения, Южной Осетии, Беларуси, Кыргызстане, Казахстане и Турции.

На этом фоне платежную систему «Мир» корректнее называть региональной и имеющий реальные перспективы стать международной ПС по примеру UnionPay, а вовсе не локальной.

Таким образом, с 2002 по 2016 год было создано несколько национальных платежных систем в крупнейших странах мира. У каждой страны были на это свои причины. Но основная из них кроется в элементарном стремлении создать экономически обоснованную модель платежной системы страны.

Например, в Индии, где подавляющее большинство транзакций осуществляется внутри страны, создана собственная независимая карточная платежная система RuPay. Если платежи проходят через международные платежные системы, то за эти платежи необходимо платить по тарифам, устанавливаемым МПС. Если же они обрабатываются внутри страны, то тарифы могут регулироваться локально.

Возвращаясь к БРИКС, можно с уверенностью сказать, что в создании локальных платежных систем страны БРИКС добились заметных успехов, и это стало очередным шагом на пути к цифровизации платежей. Поначалу локальные платежные системы в ряде стран показывали весьма скромные результаты, и вряд ли можно было говорить о какой-либо серьезной конкуренции с их стороны с международными платежными системами. Но у локальных и у региональных платежных систем в последние годы появилась определенная гибкость и возможность лучше адаптироваться к местным условиям. В конечном счете им удается эффективно конкурировать за счет более гибких тарифов.

С детальным анализом позиций национальных платежных систем стран БРИКС и новой концепции проекта BRICS Pay, подготовленным Алексеем Масловым, вы сможете ознакомится в августовском номере журнала «ПЛАС».

Россия
Источник: www.mid.ru

Состоялась видеоконференция на уровне министров иностранных дел объединения РИК (Россия, Индия, Китай). Видеоконференция была конструктивной, весьма насыщенной и полезной.

Три наши страны, которые обладают серьезным экономическим, ресурсным, научно-промышленным и финансовым потенциалом, могут сделать многое в интересах обеспечения мирного, стабильного развития человечества. Это было констатировано нашими лидерами много лет назад. Эта оценка полностью сохраняет свое значение сегодня. Мы едины в том, что наращивание сотрудничества в формате РИК по различным направлениям весьма востребовано, равно как и востребовано объединение усилий наших трех стран в поиске эффективных ответов на многочисленные вызовы в глобальной политике и экономике.

Нынешний год, и сегодня это отмечалось особо в нашей дискуссии, проходит под знаком 75-летия окончания Второй мировой войны и 75-летия образования Организации Объединенных Наций. Мы высказались в пользу сохранения и защиты правды о событиях тех лет, отметили недопустимость фальсификации истории в угоду сиюминутным конъюнктурным соображениям. Хотел бы в очередной раз выразить признательность индийским и китайским друзьям за то, что их воинские контингенты были направлены в Москву для участия в завтрашнем Параде Победы на Красной площади.

Мы весьма подробно рассмотрели ситуацию на мировой арене в условиях всплеска эпидемии коронавируса, а также и в более широком плане. Констатировали, что пандемия оказала значительное влияние на многие аспекты межгосударственных отношений, нанесла серьезный урон мировой экономике, существенно ограничила контакты между людьми в целом.

В этом контексте выразили озабоченность в связи с деструктивной линией ряда государств, направленной на демонтаж сформированной в послевоенный период архитектуры глобальной безопасности, краеугольным камнем которой является и остается Устав ООН. Мы считаем контрпродуктивными (об этом еще раз сказали сегодня нашим коллегам и нашли у них понимание) односторонние действия, нелегитимное применение силы, вмешательство во внутренние дела суверенных государств, попытки экстерриториально применять национальные законодательства. Уверен, что наши три страны продолжат противостоять этим негативным тенденциям и продолжат укреплять координацию на различных многосторонних площадках.

Мы уже тесно работаем в «Группе двадцати», ШОС, БРИКС и, конечно, в ООН. Наши три страны координируют свои шаги по многим вопросам. Эта координация станет более востребованной в предстоящие два года, поскольку в 2021-2022 гг. Индия будет занимать место непостоянного члена СБ ООН.

Говорили сегодня и о реформе Совета Безопасности ООН. Индия является, и мы об этом не раз говорили, сильным претендентом на постоянное членство в СБ ООН в контексте реформирования этого органа. Россия поддерживает кандидатуру Индии на место постоянного члена. В принципе мы считаем, что главным дефектом нынешнего состава этой структуры является явная недопредставленность развивающихся стран – стран Азии, Африки и Латинской Америки. Другой стороной медали является серьезная перепредставленность наших западных коллег. Поэтому искать пути повышения эффективности СБ ООН, обеспечения более справедливого и демократичного состава этого органа надо, конечно же, по пути вовлечения в его работу стран трех развивающихся регионов. В этом смысле, подчеркну еще раз, мы поддерживаем постоянное членство Индии в СБ ООН в контексте его реформирования.

Сегодня мы говорили и о нашем сотрудничестве не только на глобальной арене, но и в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР). Подчеркнули необходимость продолжать наращивать взаимодействие в рамках тех структур, которые здесь были созданы в последние десятилетия и которые концентрируются вокруг Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН). Считаем принципиально важным укреплять асеаноцентричные форматы взаимодействия, в том числе и для борьбы с коронавирусной инфекцией. Потому что в АСЕАН есть соответствующий механизм, в котором десять стран Ассоциации и их партнеры рассматривают проблемы, связанные с эпидемиологической обстановкой, и эти темы выносятся, в том числе и на рассмотрение Восточноазиатских саммитов, где АСЕАН и партнеры представлены на высшем уровне. Кроме того в АСЕАН есть такой инструмент как совещание министров обороны стран Ассоциации и партнеров. Военная медицина также является одной из тем повестки дня этой структуры. Мы сегодня условились, что будем поддерживать наших асеановских коллег в максимально эффективном задействовании этих механизмов.

Мы также говорили о развитии сотрудничества в формате РИК наряду с теми органами, структурами и механизмами, которые уже функционируют в сфере экономики, образования, культуры. Договорились больше внимания уделять энергетике и политологическим контактам между соответствующими «мозговыми» трестами. Есть форум политологов. Мы решили, что будем активно поощрять ученых, бывших дипломатов и военных, сотрудников других сфер международной деятельности на то, чтобы они генерировали идеи для последующего рассмотрения с прицелом на использование в практической работе нашего объединения.

Из дополнительных конкретных договоренностей условились организовать в формате видеоконференции, учитывая срочность вопроса, совещание представителей санитарно-эпидемиологических структур России, Индии и Китая. Также было поддержано российское предложение дополнить круг вспомогательных органов формата РИК совещаниями министров обороны России, Индии и Китая. Первое такое совещание по нашему предложению условлено провести в период российского представительства, то есть в этом году, как только позволит эпидемиологическая обстановка.

В целом я думаю, что мы очень полезно поработали. В очередной раз продемонстрировали совпадение или значительную близость подходов наших трех стран к ключевым проблемам современности. Мы также условились, что эта видеоконференция не подменяет очную встречу министров иностранных дел, которая должна состояться до саммита РИК. Очередной саммит наши китайские коллеги предложили провести «на полях» встречи в верхах «Группы двадцати», как это и было в 2018-2019 гг., когда лидеры России, Индии и Китая проводили свои традиционные встречи.

Вопрос: Хотела бы спросить про «добавочную стоимость» РИК. Ряд экспертов говорили, что Россия ищет в этом формате основу для системы международных отношений, которая стала бы альтернативой существующей сейчас западноцентричной системе. Насколько реалистичны такие планы, если они есть, с учетом нынешнего обострения противоречий между Индией и Китаем, а также того, что обе страны не готовы вступать в клинч с Западом?

С.В.Лавров: Не стал бы характеризовать нынешнюю систему международных отношений как западноцентричную. Есть Устав Организации Объединенных Наций (ООН). По крайней мере на словах все, в том числе и Запад, подтверждают свою верность этому Уставу, хотя на практике, безусловно, предпринимаются шаги, которые говорят о желании Запада поменять систему международного права на систему миропорядка, «основанного на правилах». Это не случайное изменение терминологии, потому что «международное право» – это устоявшийся термин, предполагающий универсальные договоренности, лежащие в основе международных и межгосударственных связей на всех направлениях деятельности: универсальные конвенции, Устав ООН, по определению являющийся коллективным документом, под которым все поставили свои подписи и все ратифицировали. Подмена универсальных международно-правовых инструментов узковыработанными правилами, затем выдаваемыми за многосторонний идеал, которые должны приниматься всеми, – это тенденция.

Я бы стал говорить о том, что Запад пытается сохранить западноцентричность, несмотря на то, что эпоха почти полутысячелетнего доминирования Запада в мировых делах в международно-правовом плане формально ушла с созданием ООН, а в практическом плане это займет гораздо более длительный период. Но принципы, лежащие в основе ООН, остаются незыблемыми. Запад пока еще не дошел в своих устремлениях навязать всем свои правила до прямого отрицания принципов, содержащихся в Уставе ООН. Надеюсь, что ответственные западные политики осознают, особенно с учетом последних событий на международной арене и того хаоса, который создают эти изобретаемые каждый раз под те или иные интересы правила, насколько этот хаос мешает всем нормально развиваться и сотрудничать.

Возвращаясь к Вашему вопросу, не вижу оснований называть нынешнюю модель западноцентричной. Попытки сделать ее таковой, цепляться за столетия, когда через колониальное господство Запад доминировал в мировой политике, конечно, продолжатся, по крайней мере, некоторыми западными странами. Мы это видим на конкретных примерах действий наших партнеров.

Когда мы развиваем сотрудничество в рамках ШОС, либо БРИКС, либо – в данном случае – в составе «тройки» Россия–Индия–Китай, мы совсем не пытаемся предъявить тем самым альтернативу нынешней системе международных отношений. Эта система, закрепленная в Уставе ООН, прямо поощряет развитие региональных структур сотрудничества. Есть специальная глава 8 Устава ООН, в которой такое взаимодействие поощряется. ШОС, РИК, ЕАЭС, ОДКБ, как и существующие в Европе структуры – Евросоюз, НАТО, ОБСЕ, – все эти организации вписываются в то, что обозначено в Уставе ООН в качестве региональных соглашений. Устав прямо поощряет эти региональные соглашения решать вопросы, относящиеся к конкретным связям между участниками такого регионального объединения и подпадающие под его компетенцию. Здесь мы, по сути дела, только следуем в русле общей тенденции, заданной еще при создании ООН.

Почему именно состав «тройки» был определен в качестве перспективного? Как Вы знаете, эта инициатива принадлежит Е.М.Примакову в период его бытности Министром иностранных дел. Еще в 1998 г. он обосновал целесообразность того, чтобы подумать над объединением усилий наших трех стран, учитывая географический, исторический фактор, ту направленность, которую имеет современная внешняя политика Москвы, Пекина и Нью-Дели. А эта направленность, по большому счету, характеризуется приверженностью международному праву, принципам Устава ООН и неприятием односторонних методов решения мировых проблем. Эта идея обрела свою собственную жизнь. Прошло несколько лет с тех пор, как Е.М.Примаков ее сформулировал, – с 1998 г. до 2003 г., – когда состоялась первая встреча министров иностранных дел стран РИК. С тех пор их было шестнадцать. Если считать сегодняшнюю видеоконференцию, это уже семнадцатая встреча на уровне министров иностранных дел. Мероприятия проходят и по линии отраслевых министерств и ведомств.

Сегодня, как я уже сказал, подтверждена приемлемость нашей инициативы начать собираться в формате «тройки» и на уровне министров обороны, была поддержана идея развивать контакты в сфере экономических, гуманитарных, энергетических, образовательных связей. Думаю, все это отвечает интересам наших стран. То, что эти инициативы находят живой отклик в рамках «тройки», подтверждает их востребованность.

Что касается нежелания Индии и Китая, как Вы выразились, «вступать с Западом в клинч» и вопроса о том, не является ли это тормозом для развития нашего сотрудничества, мы тоже не хотим вступать в клинч с Западом, да и вообще ни с кем. Мы просто видим, что с современным Западом очень трудно работать, потому что для работы нужна какая-то дипломатическая форма. Я пока не вижу способности некоторых наших коллег, особенно тех, которые «заказывают музыку» в западном лагере, развивать дипломатические отношения. Они больше действуют иными методами. Но это отнюдь не означает, что мы от этого получаем удовольствие.

Президент России В.В.Путин вновь в своей статье, посвященной 75-летию Победы в Великой Отечественной, Второй мировой войне, особо подчеркнул нашу нацеленность на сотрудничество, как в рамках любых международных структур (ООН, «Двадцатка» и т.д.), так и в контексте особой ответственности пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН. Мы за то, чтобы любые разногласия не становились предметом конфронтации, а рассматривались за столом переговоров, но по-честному: чтобы выдвигались не только озабоченности, но и конкретные факты, которые являются предметом таких озабоченностей, не просто обвинения, а чем-то подкрепленные обвинения. Если наши партнеры наконец-то найдут в себе силы и будут уважать дипломатические приличия, мы к такому разговору готовы.

Вопрос: Как Вы думаете, Россия в составе РИК может внести вклад в укрепление доверия между Индией и Китаем, когда обе страны находятся в стадии противостояния на своих границах?

С.В.Лавров: У нас такой цели никогда не было – помогать Индии и Китаю развивать двусторонние отношения. Эти страны имеют все возможности решать и рассматривать любые проблемы, возникающие в отношениях, а они возникают между любыми странами, включая, конечно же, соседей. Не думаю, что Индия и Китай нуждаются в помощи и содействии, специально нацеленном на то, чтобы помогать им каким-то образом урегулировать возникающие споры или ситуации.

Если Вы имеете в виду события последнего месяца, то, по-моему, Нью-Дели и Пекин ответили на Ваш вопрос конкретными действиями. Как только произошли инциденты на границе, незамедлительно состоялись встречи военного командования «на земле», контакты министров иностранных дел. Насколько я понимаю, они продолжаются и сейчас. Ни одна из сторон не делала заявлений, которые говорят об отсутствии желания договариваться на основе общеприемлемых подходов. Мы, естественно, всячески рассчитываем, что так и будет впредь.

Сам факт контактов между нашими индийскими и китайскими друзьями в различных многосторонних форматах (РИК, БРИКС, ШОС) помогает развивать диалог между двумя странами. Помимо двусторонних контактов, они работают в упомянутых многосторонних структурах, которые активно поддерживаются и одной, и другой страной в качестве важных механизмов продвижения своих внешнеполитических, экономических и иных интересов через коллективные форматы. Думаю, что приобретение Индией (наряду с Пакистаном) статуса полноправного члена ШОС было очень важным шагом в продвижении именно такой политики.

Закончу тем, с чего начал. Не вижу причин, по которым Россия или кто-то еще стал бы предлагать свои услуги Индии и Китаю в продвижении переговоров по решению их собственных проблем. Отношения серьезно продвинулись за последние годы. В 2005 году на очередном саммите руководителей Индии и Китая отношения этих стран были квалифицированы как стратегическое партнерство. Этим уже все сказано.

Вопрос: На днях Госсекретарь США М.Помпео заявил, что Вашингтон готовит список санкций против китайских официальных лиц в связи с подготовкой законопроекта о национальной безопасности в Гонконге. В очередной раз США грозят санкциями другим странам. По информации СМИ, США также готовят новые санкции против России из-за «Северного потока-2». Как Вы оцениваете такое пристрастие к санкциям? Можно ли что-нибудь сделать, чтобы убедить американских политиков с пониманием относиться к делам других стран?

С.В.Лавров: Я уже упоминал, что, к сожалению, готовность России, Китая и подавляющего большинства других стран вести активную работу на многосторонних площадках с целью достижения политико-дипломатических договоренностей по всем спорным проблемам, возникающим на международном уровне, не у всех встречает понимание. Наши американские коллеги, по большому счету, действительно уходят от дипломатии как метода ведения дел на международной арене. Либо это очень специфическая дипломатия, состоящая из таких примитивных, простеньких ходов. Выдвигается требование. Если на него не звучит полное признание капитуляции, то выдвигаются угрозы санкций, выставляется срок для ультиматума. Если опять-таки не наблюдается капитуляция, то США эти санкции объявляют, закрепляют законами, дают соответствующие поручения.

Я уже сбился со счету, пытаясь обобщить количество принимаемых решений. Администрация Д.Трампа по количеству санкций против России и по количеству охваченных ими юридических и физических лиц уже давно обогнала администрацию Б.Обамы. Мы привыкшие. Думаю, что и вам придется привыкать. Не то чтобы мы хотим науськивать США на КНР, совсем нет. В первом вопросе спросили, не помешает ли развитию сотрудничества в рамках РИК тот факт, что, по мнению некоторых, ни Китай, ни Индия не хотят вступать «в клинч» с США. Еще раз подтверждаю, мы тоже не хотим ни с кем вступать «в клинч». Но есть вещи, которые напрямую бьют по коренным, законным, экономическим и иным интересам соответствующего государства и народа.

Посмотрите на реакцию Германии. Американцы хотят ввести очередную порцию санкций в отношении любого человека или структуры, которые так или иначе касаются «Северного потока-2», включая тех, кто может покупать газ из этого трубопровода. В немецком политическом истеблишменте немедленно проявилась реакция, которая говорит, что национальная гордость существует и была очень серьезно задета.

Мне кажется, нужно продолжать оставлять двери для переговоров с США открытыми. Мы всегда это делаем, мы никогда не будем ни на кого обижаться. Будем всегда открыты для диалога, но он должен быть равноправным, нацеленным на поиск баланса интересов, компромиссов, обмен уступками. Как только будет идти речь о равноправном диалоге и о взаимовыгодных результатах, которые должны стать предметом такого диалога, думаю, все достижимо. У меня нет сомнений, что КНР исповедует такие же подходы к международным отношениям.

Вопрос: На 6 июля запланирована конференция стран-участниц Договора об открытом небе в связи с выходом США из Договора. Какие шаги в ходе данной конференции предложит Россия для сохранения Договора об открытом небе? Ожидаете ли Вы единогласную поддержку стран-участниц по вопросу сохранения Договора об открытом небе после выхода США?

С.В.Лавров: Я не могу решать за другие страны. Мы не видим в тех подходах, которые Россия применяла все эти годы в рамках Договора об открытом небе каких-либо причин, которые могли бы оправдать односторонние действия США по разрушению еще одного многостороннего инструмента, который лежал в основе системы стратегической стабильности, создававшейся за последние десятилетия. Никаких новых действий мы предпринимать не собираемся.

Хорошо известны конкретные озабоченности, которые в наш адрес выдвигались. Это 10-километровая зона, в которой мы не давали согласие на полеты вблизи границ Абхазии и Южной Осетии, потому что именно такой порядок существует для полетов рядом с государствами, не входящими в Договор об открытом небе. Все эти годы мы готовы были искать компромиссы по этой теме при понимании, что Грузия прекратит нарушать Договор и разрешит летать над своей территорией. Она этого не сделала. Это прямое и грубейшее нарушение Договора. Тем не менее, никто из наших западных коллег не обижался на Грузию. Но мы эту проблему готовы были снимать.

Вторая озабоченность, которая выдвигалась в наш адрес, – это режим полетов над Калининградской областью. Режим, который обеспечивал нашим западным партнерам возможность покрывать 90 процентов территории Калининградской области. Режим, который мы ввели был абсолютно идентичен тем нормам, которые США установили для полетов над Аляской. Запад мог и по-прежнему может осматривать Калининградскую область на 90 процентов, учитывая, что Договор пока еще действует и для США. В то же время, территорию Аляски можно осмотреть менее, чем на 3 процента. И никаких вопросов у наших западных коллег из Европы в отношении США не возникало. Все эти годы мы вместе с инициативной группой западных стран вели технические консультации, которые, на мой взгляд, вполне могли бы позволить снять этот искусственно созданный вопрос вокруг Калининградской области. Очередной раунд таких консультаций состоялся за несколько дней до того, как американцы объявили о своем решении выйти из этого Договора. По признанию наших западных коллег, этот раунд консультаций был весьма конструктивным. Я думаю, что это лишний раз показывает, что причины, по которым США решили выйти из этого Договора были искусственно созданы и озвучены.

Что касается наших действий на внеочередной конференции государств-участников, которая состоится 6 июля, мы уже объявили, что для нас главным условием, которое обеспечило ратификацию нами Договора об открытом небе была возможность осматривать сверху территорию США. Это все прекрасно понимают. Посмотрим, какая будет реакция наших западных коллег на этой конференции, что Европа на этот счет думает. Мы не исключаем никаких вариантов наших действий. Мы хотим послушать, что скажут остальные.

Вопрос: Сейчас ситуация в Ливии развивается очень динамично в военном смысле. Как Вы оцениваете перспективу развития ситуации после заявления Египта о том, что он имеет полную легитимность в военном вмешательстве, а также о выделении города Сирт и провинции Джуфра как «красной линии» для египетской национальной безопасности? Не перейдет ли столкновение между ливийскими сторонами к боевому столкновению между Турцией и турецко-египетской армией, поддерживающей армию маршала Х.Хафтара?

С.В.Лавров: Эту тему я обсуждал в последние дни с целым рядом коллег. Они соглашаются с принципиальным элементом нашей позиции, заключающимся в отсутствии военного решения у этого конфликта. Это краеугольный камень всех резолюций, принимавшихся в СБ ООН, всех деклараций, принимавшихся на многочисленных мероприятиях, в том числе на Берлинской международной конференции в январе нынешнего года.

Ситуация, когда внутренние проблемы Ливии и перспективы урегулирования обусловлены тем, кто отвоюет больше территории и будет считать себя обладающим преимуществом для ведения переговоров, напоминает качели. Военное превосходство одной стороны над другой за последние годы каждый раз носило временный характер, всегда наступали ответные действия, ситуация «на земле» менялась в зависимости о того, кто наступал, а кто отступал. Отступающая сторона была готова к переговорам, а наступающая не была к этому расположена. Все это уже давно поняли. Я не вижу каких-либо вариантов, кроме немедленного прекращения огня и решения всех остальных вопросов на основе переговорного процесса в русле пониманий, закрепленных в декларации Берлинской конференции. Это касается политического устройства Ливии. Все три главных исторических района этой страны должны быть равноправно представлены в переговорном процессе, а по его итогам – в новых органах государственной, исполнительной, законодательной власти. Экономические вопросы также должны решаться с учетом баланса интересов каждой из этих трех частей страны.

Вопрос о том, кто будет иметь легитимную силу в отношении применения военной силы в ливийском государстве, тоже должен быть предметом договорённости. После Берлинской конференции был сформирован т.н. комитет «пять плюс пять», который и призван заниматься достижением понимания по силовой составляющей урегулирования. Я так понимаю, что стороны в последние дни высказывали готовность задействовать этот механизм.

Мы исходим из безальтернативности политического решения, которое не будет навязано извне, будет достигнуто самими ливийцами с учетом, повторю, интересов трех государствообразующих регионов Ливии. Внешние игроки должны сделать все, чтобы помочь создать условия для инклюзивного межливийского диалога.

Среди моих телефонных контактов последние несколько дней были разговоры и с Министром иностранных дел Турции М.Чавушоглу, и с Министром иностранных дел Египта С.Шукри. И тот, и другой мой коллега однозначно высказались в пользу именно такого подхода: всем необходимо признать отсутствие военного решения, надо садиться за стол переговоров и искать общеприемлемые договорённости.