Россия
Автор: Вячеслав Кушнарев
Источник:
www.eastrussia.ruПромежуточные итоги российско-китайского экономического сотрудничества после «поворота на Восток»
Толчком к «повороту на Восток» послужило обострение российских отношений с Европой и США на фоне присоединения Крыма и конфликта на территории Восточной Украины. Сама идея «поворота на Восток» казалась на тот момент глотком свежего воздуха: наиболее активная внешнеполитическая деятельность была сопряжена отныне не только с противостоянием Западу и введением санкций, а с выстраиванием конструктивных отношений на Востоке. У России появилась новая позитивная международная повестка. ОСОБОЕ ОТНОШЕНИЕ: УСПЕХИ РОССИЙСКО-КИТАЙСКОГО СОТРУДНИЧЕСТВА
Самым громким успехом первого года «поворота» считается
контракт между нефтегазовыми гигантами России и Китая — Газпромом и CNPC. Контракт предполагает поставки газа в Китай на протяжении следующих 30 лет, начиная с 2019 года. Россия получит за это в общей сложности $400 млрд. Разрабатывать китайское направление стала и крупнейшая российская госкорпорация Роснефть. В этом году с CNPC был продлен контракт 2013 года по поставкам нефти через Казахстан, с ней же Роснефть
построит НПЗ в Тяньцзине, с энергетической корпорацией «Хуасинь» Роснефть
подписала долгосрочное соглашение в этом сентябре, Sinopec и Роснефть
договариваются о совместной разработке месторождений в Сибири и о строительстве НПЗ в России. Более того, в сентябре было
объявлено, что китайская корпорация CEFC покупает 14% акций Роснефти у Glencore и катарского суверенного фонда QIA.
Китай на сегодняшний день — главный импортер нефтепродуктов в мире, поэтому для сырьевой экономики России, описанные выше проекты представляют собой достаточно логичный шаг. Гораздо менее очевидным было развитие в военно-технической сфере. Китай уже давно активно импортирует российское вооружение, но Россия всегда признавала риски, связанные с копированием отечественной техники. Поэтому последние разработки и техника, представляющие стратегическое значение для обороноспособности страны, продаже в Китай не подлежали. Но после «поворота»
произошли значимые изменения в оценке таких продаж. Гендиректор «Рособоронэкспорта» еще в 2015 году
заявил, что «если мы работаем в интересах КНР, то работаем и в своих интересах». В 2017 году было принято
решение о поставках в Китай современных комплексов ПВО С-400 и истребителей СУ-35. Эксперты
отмечают, что такое решение стало возможным именно за счет снижения рисков копирования — Китай на сегодняшний день уже в большей степени полагается на свои разработки, а в каких-то сферах (например, беспилотные летальные аппараты) опережает Россию.
На фоне активно обсуждаемых контрактов в нефтегазовой и военно-технической сферах меркнут соглашения из других сфер, а их на межправительственном уровне было заключено немало. Еще во время первого китайского визита В.В. Путина в 2014 году
были подписаны порядка 40 коммерческих контрактов, среди которых было много несырьевых проектов – от разработки широкофюзеляжного самолета до строительства инфраструктуры для пожилых людей.
Также России удалось определить свою роль в реализации Китаем инициативы «Одного пояса и одного пути» (ОП-ОП) — огромнейшего инфраструктурного проекта, который должен связать Китай с Ближним Востоком и Европой. В мае 2015 года было
подписано соглашение о сопряжении Евразийского экономического Союза (ЕАЭС) и ОП-ОП, что должно вылиться в реализацию ряда совместных проектов. К менее масштабным достижениям можно отнести созданный РФПИ Российско-китайский инвестфонд на $1 млрд. Еще 17 проектов реализуются под эгидой российско-китайской межправительственной комиссии по инвестиционному сотрудничеству, чья общая стоимость составляет порядка $15 млрд. В августе этого года Росатом и Российско-китайский инвестиционный фонд регионального развития
договорились о партнерстве при строительстве АЭС в третьих странах. Совсем недавно речь зашла об
объединении российской и китайской платежных систем «Мир» и UnionPay.
Россия и Китай, наряду с другими развивающимися странами, часто совместно критиковали международные финансовые институты под эгидой США за несправедливость процедуры принятия решений внутри организаций. В частности, развивающиеся страны, которые чаще других нуждаются в помощи этих институтов, имеют наименьшее влияние на выработку их решений. Для решения этой проблемы у Китая и России уже была общая площадка – БРИКС, на базе которой и был создан Новый банк развития БРИКС с аналогичным МВФ пакетом функций. Банк
началработу в 2015 году и уже
выделил России средства на программы развития. Также Российская Федерация в роли
соучредителяпоучаствовала в образовании Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (АБИИ) – крупного института развития под эгидой Китая, к которому присоединились не только находящиеся в регионе страны, но и государства Европы, стремящиеся нарастить свое экономической присутствие в стремительно развивающейся Азии. Размер уставного капитала
должен составить порядка $50 млрд с дальнейшим увеличением до $100 млрд.
С особой гордостью СМИ писали о значительном увеличении числа китайских туристов. В 2015 году приехали с туристическими целями почти 600 тысяч китайских туристов. Посетившие Москву
потратили в столице порядка одного миллиарда долларов. В первом квартале 2016 года
регистрировали увеличение турпотока из Китая на 74% по сравнению с прошлым годом. А в последние китайские недельные выходные в честь Дня образования КНР Россия стала первой в списке самых популярных туристических направлений китайских граждан, обойдя Таиланд и Вьетнам. Не в последнюю очередь число китайских туристов увеличивалось благодаря облегчению визового режима для китайских туристических групп и девальвации рубля на фоне упавших цен на нефть.
И наконец, дипломатическим критерием качества отношений между странами является частота визитов первого лица государства. Владимир Путин до 2014 года посещал КНР в среднем один раз в два года (и при этом не более одного визита за год). В течение же 2014-2016 гг. визиты заметно участились. В 2014 году это два визита – помимо уже названного майского визита, еще и ноябрьский саммит АТЭС. В 2015 году Путин приехал на празднование победы в китайско-японской войне. В июне 2016 года президент возглавлял делегацию, которая подписала пару десятков документов с китайской стороной (в том же году в Китае прошел саммит «большой двадцатки», который Путин также посетил). В 2017-м Путин приезжал в КНР один раз.
ЯВНАЯ АСИММЕТРИЯ: ПРОБЛЕМЫ И ВОЗМОЖНОСТИ
Если же посмотреть на число визитов китайского лидера, то рисуется совершенно другая картина. Си Цзиньпин побывал в России по разу в 2015 и 2017 годах, что с учетом визита 2013 года указывает на график «один визит в два года». Такая незначительная асимметрия в количестве обоюдных визитов отражает асимметрию практически во всех сферах сотрудничества.
Многие контракты, заключенные между российскими и китайскими фирмами, вызывали вопросы о справедливости ценообразования. К таким контрактам относится и крупнейшая сделка Газпрома 2014 года. В свою очередь китайская нефтяная госкорпорация CNPC прогнозировала достаточно консервативный рост спроса на газ, что делало происходящее похожим на политическую уступку, чем на сделку. В 2015 году
обсуждалсядополнительный контракт на поставку газа по проекту «Алтай» («Сила Сибири -2»), но из-за резкого падения цены на углеводороды его окупаемость оказалась под вопросом, а переплачивать Китай не собирается. Из-за падения цен
пострадал и уже заключенный контракт, так как традиционно контракты на поставки газа привязаны к спотовым ценам. Однако о прекращении сотрудничества в энергетической сфере беспокоиться не приходится, так как эти договоренности были сделаны на самом высоком уровне. Эти проекты важны с политической точки зрения.
И именно такие проекты чаще всего находят отклик в китайских элитах. Поэтому такие «политические» банки, как Банк развития Китая и Экспортно-импортный банк, активно участвуют в работе с Россией. Но, как
пишут эксперты, многие другие корпорации, опасаются сотрудничать с Россией, видят в ней много рисков. К тому же из-за того, что многие крупные китайские компании работают на американском и европейском рынках, участие в сделках с Россией может нанести им репутационный ущерб. Достаточно показательно, что к западным санкциям неформально
подключились четыре крупнейших китайских банка.
Важность политического одобрения крупных сделок свойственна как России, так и Китаю. Поэтому присутствие высокопоставленных чиновников благоприятно сказывается на инвестиционном настроении крупных форумов. Присутствие же первого лица усиливает этот эффект в разы, и наоборот. В программе первого Восточного саммита во Владивостоке была запланирована встреча президента с крупными азиатскими инвесторами (в совокупности управляющими $5 трлн). Но в последний момент участие Путина было сокращено до короткой речи, после которой он покинул инвесторов, что, очевидно,
вызвало их недовольство.
Наверно, самая неприятная история связана с российско-китайским товарооборотом, который через год после объявления «поворота» упал на 30%. Виной тому, скорее всего, послужило падение цен на нефть и последующая сжимающаяся покупательская способность населения в совокупности с пессимизмом предпринимателей. Поэтому падению подвергся весь товарооборот России с остальным миром, что
приводило в отдельные моменты даже к незначительному увеличению доли Китая. Для России Китай топовый импортер – порядка
одной пятой части всей завозимой продукции родом из КНР. Для Китая же Россия где-то между Вьетнамом и Сингапуром с долей в импорте Китая,
составляющейскромные 2,5%.
Что могло положительно сказаться на товарообороте, но что пока лишь частично фиксируется службами государственной статистики, это онлайн-торговля. За последние годы одна из крупнейших в мире компаний Alibaba через свой сервис AliExpress проводила активную экспансию. В 2015 году площадка
стала самой популярной в России среди онлайн-сервисов. Сегодня в Госдуме
обсуждаются законопроекты, налагающие отдельные (и весьма высокие) пошлины на зарубежные покупки в интернете, что практически однозначно приведет к ее ощутимому падению. Это выглядит не очень дружелюбно по отношению к китайским производителям, которые занимают значительную долю онлайн-торговли и чьи перспективы оценивались весьма оптимистично. Российские компании на волне энтузиазма пытались выйти на китайский рынок, но сталкивались с огромным количеством препятствий, вызванных спецификой ведения бизнеса в Китае. О значительных успехах за эти три года пока ничего не слышно, однако известно, что некоторым все же удалось там, по крайней мере, закрепиться (
например, «Додо Пицца» Федора Овчинникова).
«Поворот на Восток» был политическим решением, поэтому экономическое сотрудничество в той или иной степени осталось политическим: самые крупные контракты — это нефтегазовые соглашения между госкорпорациями и подвижки в сфере военно-технического сотрудничества. Для частного бизнеса обеих стран обоюдные инвестиции остаются достаточно рискованными: по сравнению с другими странами россияне за последние три года основательно растеряли покупательскую способность и не готовы активно тратить; Китай же для российского бизнеса – это сложная и пока не очень понятная среда. Крупные инвестиционные проекты быстрых результатов не приносят, так что придется ждать еще несколько лет. Китайцы при этом совсем не торопятся, так как Россия для них – это такой же экономический партнер, как и три десятка других. Все это в совокупности, особенно на фоне эйфории от идеи «поворота» в 2014 году, вызывает пока лишь сдержанный оптимизм. Но, все же, Китай самая быстрорастущая страна по абсолютным цифрам. В России Китаем стали очень активно интересоваться, да и Китай к нам все еще неплохо относится. Так что сейчас есть смысл, как минимум, от Востока не отворачиваться.